— Константин, помните ли вы, как тема беспилотников пришла в вашу жизнь?
— Мой отец в детстве занимался в кружке авиамоделистов, а потом начал передавать это увлечение мне. Когда мои сверстники в детском саду играли на площадке, я уже крутил в руках радиоуправляемые машинки и корабли. В четыре года попал на первые соревнования — мы с папой сами собрали модель машины и поехали участвовать. Потом были корабли, самолёты, вертолёты. Со временем это увлечение соединилось с математикой, я поступил в университет. Я всегда понимал: развитие таких технологий, как двигатели и аккумуляторы, станет основой для беспилотников — и так и вышло. Это навык, который у меня с детства: не только программистский, но и «ручной» — умение работать с техникой и понимать, что за программным обеспечением стоит живое устройство, которое работает в реальном мире.

— Получается, вы предугадали развитие БПЛА?
 — Да. Пока то, как я представлял себе развитие этой темы, сбывается. Но дальше нас ждёт разочарование.

— Мы разочаруемся в беспилотниках?
 — Понимаете, любая технология, на мой взгляд, проходит этапы: взлёт, падение и затем — понимание, что это такое на самом деле. Мы уже прошли ту эйфорию, когда все говорили: «О, классно! Оно летает». Но при этом оно ещё не всегда выполняет те цели, ради которых нужно. В конечном счёте всё упирается в бизнес-ценность. И разочарование будет связано с тем, что мы захотим от беспилотников большего. И вот когда этот интерес к текущим моделям угаснет, начнёт формироваться реальное понимание их применимости и ценности для бизнеса.

— Где тогда, как не на «Архипелаге», прийти к этому пониманию?
— Верно. Здесь, на «Архипелаге», новая тема — даже не разработка дронов. Всё, что мы сейчас делаем, эти технологии существовали и десять лет назад. Если меня спросить, будут ли беспилотники доставлять грузы через пять лет, я отвечу: нет, не будут. Мы сейчас находимся в стопоре. Нам нужно сформировать правила и двигаться в сторону «очеловечивания» технологий — создавать условия для комфортной коммуникации роботов и общества. И именно такой проектно-образовательный интенсив, как «Архипелаг», необходим для того, чтобы появилась структура, которая подскажет, как вписать беспилотники в нашу жизнь.

— Где тогда, как не на «Архипелаге», прийти к этому пониманию?
— Верно. Здесь, на «Архипелаге», новая тема — даже не разработка дронов. Всё, что мы сейчас делаем, эти технологии существовали и десять лет назад. Если меня спросить, будут ли беспилотники доставлять грузы через пять лет, я отвечу: нет, не будут. Мы сейчас находимся в стопоре. Нам нужно сформировать правила и двигаться в сторону «очеловечивания» технологий — создавать условия для комфортной коммуникации роботов и общества. И именно такой проектно-образовательный интенсив, как «Архипелаг», необходим для того, чтобы появилась структура, которая подскажет, как вписать беспилотники в нашу жизнь.

— А как насчёт технологии кибериммунитета? Это ведь новая тема?
— О кибериммунитете мы начали говорить всего шесть лет назад, а в применении к беспилотникам — последние три года, когда стали тесно работать с лабораториями, занимающимися антивирусами. Это не та технология, которая поможет искать людей в лесу или доставлять грузы. Скорее, это попытка приблизить беспилотные технологии к практическому применению — того, чего нам сейчас остро не хватает.
Идеология кибериммунитета уже прошла стадию научно-исследовательской работы, а сейчас мы находимся на этапе опытно-конструкторской разработки, когда формируются принципы её применения. Главная проблема в том, что до сих пор не сформулированы правила защиты дронов — от чего именно мы их защищаем и каковы цели этой защиты.

— Вы сказали, что конечная цель любой технологии — прийти к бизнесу. Кому-то уже интересно заниматься кибериммунитетом?
 — Это тема, которую хочется продвигать и обсуждать с бизнесом. Пока я вижу, что есть проблемы в коммуникации людей от науки с людьми от бизнеса. Но здесь, на «Архипелаге», у нас другая цель — показать студентам, что значит стать разработчиком дронов. Сегодня это не просто программист, не просто пользователь, не просто математик.
Или, например, оператор беспилотника. Раньше мы говорили о специалисте, который может в режиме реального времени через видеоочки управлять дроном, но это только один из навыков. Сейчас оператор знает, что такое наземная станция, как задать маршрут, какие есть системы безопасности, как правильно и, главное, по закону запустить беспилотник.

— Если говорить про разработчика, какие компетенции сейчас делают специалиста конкурентоспособным?
 — Четыре обязательных навыка. Программирование и математика — то есть разбираться в системах управления, понимать всю логику программирования дрона и то, как математика входит в программное обеспечение. И ещё один обязательный навык, которым, кстати, обладают далеко не все разработчики, — умение пользоваться дроном: понимать, для чего он нужен и как его применять. Если один специалист соберёт в себе всё это — тогда это будет польза для отрасли.