— Как думаете, на данный момент удалось убедить людей в том, что автономный дрон — это безопасно?

— С 2015 года мы планомерно работаем над тем, чтобы это разъяснить. Если беспилотник не понимает, что делать, он может даже упасть на кого-то. А при автономном полете у дрона всегда четко прописано задание — это безопаснее.

— Получается, при автономном полете дрон сам знает, что ему делать и действует по заданному плану. Может ли автономный дрон самостоятельно принимать решения?

— Простейшие, элементарные решения — да. Раньше дрон сам определял лишь работу двигателей, а, например, как наклониться, чтобы лететь в нужную сторону, решал человек. Затем появились полёты по GPS: оператор задавал команды «вперёд-назад», «вправо-влево», а дрон уже самостоятельно определял угол наклона с учётом ветра. Есть, например, дроны компании DJI, которые могут решить остановиться, если видят препятствие, чтобы избежать столкновения. Это всё ещё базовый уровень, но решение принимает сам аппарат. Постепенно мы движемся к тому, что дроны будут решать всё более сложные задачи — например, какой маршрут выбрать и как облететь преграды.

— Можно ли сказать, что такая самостоятельность придаёт автоматизированному дрону свой «характер»?

— Когда говорят о «характере» дрона, обычно имеют в виду аппарат для узкоспециализированного применения. И тут есть несколько путей, как этот характер может проявляться. Например, сейчас проходят соревнования дронов-художников, и у них явно есть своя направленность — они приспособлены именно для рисования. Другой подход — когда мы адаптируем и вычислительную часть, и программное обеспечение, то есть «мозг» дрона, под конкретную задачу. И тогда характер дрона проявится в способностях дрона думать.

— Но и без человека все же нельзя?

— Автономные дроны надо обслуживать. Это то, от чего мы, я надеюсь, в ближайшие годы уйдём, и дроны смогут длительное время функционировать без участия человека.

Но в любом случае специалист будет, во-первых, определять, какую задачу мы решаем дроном, формировать облик этой системы. Во-вторых, будет нести ответственность за действия дрона. Дрон-помощник, дрон-охранник, дрон-уборщик — задачи, которые мы раньше не связывали с БПЛА, но они могут их выполнять, если станут умнее и автономнее. Конечно, дрон — это всего лишь компьютер, который умеет летать и выполнять программу, созданную человеком самостоятельно или с помощью искусственного интеллекта.

— Какие специалисты в таком случае остаются востребованными в отрасли?
— Нужны люди, которые глубоко понимают проблематику. Сейчас мы видим небывалый спрос на специалистов как в области БПЛА, так и в области технологии машинного обучения. Казалось, что дроны с бортовым искусственным интеллектом будут вытеснять людей, но пока мы только выигрываем от того, что такая технология бортового искусственного интеллекта развивается. Если мы хотим, чтобы внедрение беспилотников значительно сказалось на нашей экономике, нам нужны миллионы дронов. Но сейчас даже 10 тысяч систем, выполняющих гражданские задачи, запустить без специалистов практически нереально.

Важно получить всестороннее фундаментальное образование, потому что, если не сделать этого в юном возрасте, потом это станет практически нереально. А дальше — не останавливаться. Раньше можно было за пару месяцев погрузиться в новую область, разобраться и «поймать волну», а теперь все сферы, в которые легко войти, постепенно забирает на себя искусственный интеллект.

— Что остается актуальным в дроносфере с точки зрения навыков?

— Умение работать руками с дронами и новой техникой ещё долго будет востребовано. Код написать машина сможет, а вот починить робота — уже нет. Технические навыки, совмещённые с глубоким и разносторонним фундаментальным бэкграундом, с наибольшей вероятностью обеспечат востребованность и возможность заниматься интересными проектами в будущем.